"Заложница 2", реж. Оливье Мегатон, Франция, 2012
Сиквел "Заложницы" получился не таким вопиюще политически некорректным, как первый фильм. Когда я увидел первую "Заложницу", мне захотелось протереть глаза. Как нежнейший сентименталист и статусный киномагнат Люк Бессон, к которому никогда не был претензий по части провокационности, и названная именем континента — оплота современной толерантности кинокорпорация "Европа" могли "забацать", как говорили во времена моего детства, такую откровенно ксенофобскую вещь?
Если вы не помните или не знаете, в "Заложнице" (2007) сюжет очень простой. Грязные албанские бандиты похищают во Франции девушек, сажают их на углу и заставляют заниматься проституцией. Также они продают этих сексуальных рабынь не менее грязным, развратным, но более богатым арабским шейхам. Все это "крышует" французская полиция, потому что она коррумпированная, а во Франции — мультикультурализм, и вообще порядка нет. Приезжает американский герой и полтора часа экранного времени "мочит" всех этих арабо-албанцев десятками. Стреляет их, режет, одного даже пытает электричеством, ссылаясь на опыт, полученный в одной из горячих точек. За полтора часа — ни одного положительно или даже просто нейтрального смуглокожего, выразимся так, персонажа.
В новом фильме враг главного героя и его семьи "очеловечивается".
Оказывается, что у этих бандитов-мигрантов, трупами которых персонаж Лиама Нисона щедро засеял французскую землю, не зная их имен и не запомнив лиц, были семьи, любимые, была родина и все такое прочее. И вот они-то и захотели во втором фильме отомстить простому американскому герою Брайану Миллсу и его семье.
Действие разворачивается в Стамбуле. Этот город хорошо известен массам российских туристов, но для американского зрителя это только одна из множества далеких точек на карте, где можно провести отпуск, и ему это должно представляться чем-то весьма экзотичным.
Что-то мне подсказывает, что изображение Стамбула в фильме подверглось легкой, мягкой корректировке в сторону чуть большей брутальности и местного колорита. Совсем как Москва в "Превосходстве Борна". Да, в целом все так, как и в реальности, потому что снимали в самом городе, но то тут, то там добавлен штрих или два, вроде того, что в Москве "Борна" милиция в нулевые годы все еще ездит на шестерках и "Ладах" и в целом для съемок выбрано что погрязнее, да посуровее.
Лично я не был в самом Стамбуле, но зато был в восточной части Турции, расположенной вдали от проторенных туристических маршрутов. Так вот, даже она показалась мне менее азиатской и "колоритной", чем Стамбул "Заложницы", подвергнутый, очевидно, этой ненавязчивой художественной обработке и легкому, повторю, утрированию экзотических, азиатских элементов.
Если в перовом фильме разворачивался поединок звездно-полосатого супермена-одиночки с ордой безликих чужаков, то здесь это уже в какой-то степени поединок двух семей. Компактной, папа-мама-дочь, ячейки американского общества и большого азиатского клана, в котором роль женщин заключается в том, чтобы поплакать на похоронах в самом начале, а затем уйти из кадра навсегда.
Но несмотря на то, что степень дегуманизации плохих восточных парней в сиквеле заметно снижается, исход противостояния от этого не меняется.
Любящий американский отец разбирается со всеми этими Мурадами, Муратами и остальными, у которых вообще нет имен. То, что, как считают нужным пояснить авторы второго фильма, они тоже люди, их не спасает.
Как говорится "Даже... (нужное вставить) любят своих детей". Или, как выразился один американский генерал, разбомбивший иракскую свадьбу, "у плохих людей тоже бывают праздники".
Характерная американская озабоченность своей безопасностью в лице главного героя приобретает местами почти параноидальные черты и в "Заложницах", как и в еще одном недавнем фильме "Европы" "Из Парижа с любовью", напрямую стыкуется с опасливым отношением граждан США к остальному, такому большому и не очень понятному миру. Про это сняты мириады фильмов. Но в данном случае любопытно, что
на этих специфических американских струнах играют кинематографисты Старого света, продавая американскому зрителю традиционно особо волнующие его темы.
А вот то, как в последних кадрах обеих "Заложниц" французские авторы изображают идиллию спасенной отцом семьи, наводит на подозрения в скрытой европейской иронии по отношению к этим персонажам. В первом фильме отец, вырвавший дочь из рук негодяев, осуществлял ее мечту — знакомил с поп-звездой, какой-то совершенно пластмассовой певичкой-блондинкой. Настолько попсовый финал после пережитого экстрима... В новом же фильме все завершается глянцево-безупречным обедом в кругу семьи, в которую отец-контроломан, подозрительный ко всему и вся, допускает своего будущего зятя. То, что такие картонные, трафаретные заключительные эпизоды можно почти с одинаковым основанием счесть как "хеппи-эндом", так и пародией на него, — это еще полдела.
Но поражает, что оба раза, пережив жутчайшие стрессы, избежав смерти, чудом уйдя из рук злых врагов, члены семьи Миллсов выглядят абсолютно, "как новые". Гладкая кожа, идеальные зубы, простые хорошие американские люди, средние во всем, и то же самое поведение, словно самая большая неприятность, которую им довелось пережить в жизни, — это подгоревшее барбекю. Когда смотришь американское кино, нельзя отделаться от ощущения, что с людьми этой нации все происходит, как в первый раз. Так неужели с них правда все как с гуся вода, прямо как в "Заложницах"?
Вы можете оставить свои комментарии здесь
