Шаг первый. Мюнхен 38-го - выкручивая чехословацкому президенту Бенешу руки от него требуют сдачи существенной части территории страны, где располагаются основные и оборудованные рубежи обороны от агрессивного соседа, а так же ослабления армии, которая, якобы, угрожает Германии и провоцирует ее на ответные действия.
Если Бенеш откажется от соглашения с Германией, то западные союзники грозят снять с себя все обязательства в поддержке Чехословакии, если согласится на "мирное решение" - манят красивыми обещаниями и "четырехсторонними гарантиями" новых границ.
Шаг второй. После согласия на "мюнхенские условия" и сдачи территорий от Эдварда Бенеша требуют, чтобы он ушел в отставку и покинул территорию страны, как неудобная для "будущего счастливого мира" фигура.
Шаг третий. От слабого преемника Бенеша - Эмиля Гахи - Гитлер требует полной сдачи под германский контроль остатков Чехословакии. Не имеющий уже ни возможностей, ни желания сопротивляться неминуемому германском вторжению, деморализованный Гаха подписывает все требуемые документы.
Шаг четвертый. Чехословакия, несмотря на все гарантии и обещания, переходит под полный германский контроль.
К чему все это написал? Просто уроки истории иногда не мешало бы освежать в сознании.
Впрочем, все, кому надо - их и без того прекрасно изучили. И те, кто изображает из себя "полезных идиотов" с красивыми речами "за все хорошее", и те, кто за неимением собственных идей, пытается перелицевать и переиграть старые, известные еще со школы и из псевдоисторических романов сюжеты.
P. S. Кстати бумажные гарантии, не подкрепленные ни решимостью, ни реальной силой и готовностью их защищать - оказались бесполезными и сразу выброшенными в корзину.
А вот фраза британского премьера Чемберлена, сказанная тогда же - кажется странно актуальной и знакомой. Как будто где-то ее недавно приходилось слышать: "Как это страшно, фантастично, невероятно, если мы должны будем копать окопы и надевать противогазы здесь из-за конфликта в далёкой стране между людьми, о которых мы ничего не знаем".
! Орфография и стилистика автора сохранены
