На стриме у Росова был один забавный вопрос. Мол, как можно обвинять Екатерину II в распространении крепостного права на нынешние украинские территории, если там и до того действовало крепостное право (польское)? Я там ответил нечто вроде, что крепостное право крепостному праву рознь и нужно разбираться детально.
В общем, в российской историографии есть давнее мнение, что положение украинских крестьян при этом ухудшилось. Восходит оно еще к Ключевскому, который писал, что до екатерининских указов там существовало право на переход (в неком виде), а после его совсем не стало:
"Таким образом, более миллиона посполитых крестьян, записанных по IV ревизии в указанных губерниях, очутились в частном владении и скоро сравнялись с центральными великорусскими крепостными крестьянами. Успеху этого закрепощения содействовало и то, что Екатерина распространила на казацкую старшину права русского дворянства".
Справедливости ради, есть и другие мнения, утверждающие, что по сути ничего не изменилось.
И тут я подумал, что так будет даже интереснее: давайте представим, что екатерининские указы были обменом шила на мыло. Или даже екатерининские указы немного улучшили положение украинских крепостных. Тогда что? Меняет ли это что-то в тех моральных оценках, которые мы должны выносить этому сегодня?
В качестве аналогии мы можем вспомнить трансатлантическую работорговлю. Европейцы брали рабов на берегу Западной Африки и везли в Южную и Северную Америку. Понятно, что европейцы не ловили черных рабов самостоятельно - они их покупали у местных работорговцев. Была ли судьба купленных европейцами рабов лучше судьбы тех рабов, что остались в Африке? Трехмесячное плавание в трюме в антисанитарии и последующая работа на плантациях - так себе судьба.
Но можно предположить, что в самой Африке с рабами могли происходить вещи и похуже. А уж судьба живущих ныне в США черных точно лучше, чем у их собратьев в Африке (по крайней мере, никто не спешит массово возвращаться).
В общем, можно сказать, что европейцы а) не принесли рабство в Африку, а воспользовались готовым б) быть рабом у европейцев могло быть даже немного лучше.
Но вот вопрос: делает ли такой подход трансатлантическую работорговлю явлением более симпатичным и нравственно допустимым? Очевидно, нет. Рабство есть рабство, как ни крути. Вот и с восточноевропейским крепостным правом дело аналогичное: существование польского крепостного права никак не оправдывает крепостное право российское.
! Орфография и стилистика автора сохранены
