Мэр Москвы Сергей Собянин предложил распространить систему цифровых пропусков на все регионы России, что позволит администрировать принятые меры из-за ситуации с коронавирусной инфекцией.
"Я считаю, что ее (систему цифровых пропусков) можно распространить не только на близлежащие регионы, но и другие регионы с целью контроля переезда на авиационном транспорте, железнодорожном, междугородними и межрегиональными перевозками на автобусах, чтобы мы не рубили эти связи, а настраивали эту систему так, чтобы мы видели, что за поток, в каком объеме, кто перемещается и т. д.", — сказал Собянин в среду в ходе заседания президиума Координационного совета при правительстве РФ по борьбе с распространением новой коронавирусной инфекции с участием глав регионов.
Координационный совет по борьбе с коронавирусом - это, по сути, ситуативный штаб. Который создается при любом даже рядовом событии вроде ликвидации коммунальной аварии. Задачей подобных штабов всегда является координация и утряска межведомственных коллизий, неизбежно возникающих при подобных ситуациях.
Однако сейчас все не так. По сути, ситуационный штаб подбирает под себя полномочия, выходящие за пределы его компетенции. А уж ограничения и ликвидация конституционных положений - это далеко за пределами даже легальных государственных структур, обладающих законными полномочиями. С другой стороны, нынешняя эпидемия - это вполне реальный государственный переворот, в ходе которого уже явочным порядком отменена конституция, отброшено федеральное законодательство, игнорируются и не выполняются отраслевые инструкции по борьбе с явлением, которое вроде бы и должен ликвидировать ситуационный штаб.
Штаб занимается уже совсем другими вопросами - введением тотального контроля, запретом передвижения по стране, установлением ответственности и уголовных и административных преследований. В переводе на русский - эти люди уже узурпировали власть при недееспособном президенте. Перед нами вполне реально существующий ГКЧП и отсутствующий на рабочем месте глава государства, который неизвестно где и неизвестно в каком состоянии. Редкие сообщения о работе с документами и проводимых совещаниях еще поддерживают иллюзию наличия в нашей стране президентской власти, но по факту страной управляют какие-то неизвестные люди, которые раньше мелькали в телевизоре и о которых мы даже что-то иногда слышали, но по какому праву они вводят в стране принципиально иной режим власти и управления, откуда у них вдруг возник мандат на все эти действия - никому не известно.
И даже если президент еще где-то на самом деле имеется в наличии, происходящее начинает вызывать вопросы. У нас на глазах возникают не предусмотренные никаких законодательством структуры управления страной. При этом нет ни войны, ни ЧС, а потому нельзя сослаться даже на какие-то особые обстоятельства, оправдывающие захват власти.
По сути, через некоторое время этому самому координационному совету не будет нужен ни президент, ни правительство - власть непросто берется, но еще более сложно отдается обратно. Пока штаб по борьбе с вирусом подгребает под себя фактически полномочия, и они, соответственно, утекают из других структур управления. Это игра с нулевой суммой - если где-то прибыло, то где-то должно и убыть.
Вполне возможно, что перед нами контрпереворот, который проводит у нас перед глазами номенклатура в ответ на попытку переворота, которую попытался устроить Путин в январе. Если координационный совет забирает реальную власть в стране и уже решает вопросы, космически далеко выходящие за пределы его компетенции, это означает лишь то, что у формальной власти эти полномочия и эта реальная власть уходит. Причем процесс достаточно быстрый, так как тянуть здесь - себе дороже.
Раз так, то закончится все может вполне очевидным образом - формальный президент Путин будет символизировать и периодически что-то там такое говорить, а вот реальные полномочия перетекут к какому-то коллективному органу управления, который и станет реальной властью в стране, причем совершенно необязательно, чтобы его упоминали в конституции. Мы сейчас прекрасно обходимся без нее.
! Орфография и стилистика автора сохранены
