Горестная реакция родных и знакомых на гибель российских военных в небе над Сирией по-человечески понятна.
Бессмысленная смерть в 24 года - от российской же ракеты, проданной твоей страной Асаду, - абсурдный и дикий конец. Читаешь в интернете: "осталась жена и двое детей", "люди, у меня сын погиб, не плачу, а ору..."
Но и разум отключать совсем не стоит. Ведь если бы семья "орала" на "мужа и сына" до командировки, а не после его смерти, - причин для крика сейчас бы не было. Да, покойный зарабатывал бы (без полётов в Сирии) чуть меньше, зато жене и детям не пришлось бы клясть судьбу.
В принципе, профессия военного (с согласия семьи на высокую меру риска) - подразумевает вероятность внезапной смерти. Это часть социального контракта. Люди в погонах соглашаются с "понижением цены" своей жизни - в обмен на материальные блага, социальный статус или (например) адреналин. Либо ими движут идейные причины - служить своей стране и каким-то важным ценностям.
Гибель в этом (последнем) случае имеет какой-то смысл. Но "обмен" солдатской жизни на адреналин, на блага или статус - вызывает удивление. Это - ваш контракт с государством; цена, назначенная вашей жизни, которая вас устроила. "Орать" потом придётся семье. Но вы об этом знали заранее.
У Сартра есть текст, о котором часто вспоминаешь. ("Бытие и небытие", глава "Свобода и ответственность"..)
"...Бессмысленно жаловаться на что-либо, ведь ничто не может за нас решить, что мы испытываем, что мы переживаем или чем мы являемся.
То, что со мной происходит, происходит через меня самого. Социальное событие, которое внезапно разражается и втягивает меня, не приходит извне; если я призван на войну, то это моя война, она существует согласно моему образу, и я ее заслуживаю.
Я заслуживаю ее прежде всего потому, что всегда мог бы ее избежать с помощью самоубийства или дезертирства; таковы возможные крайности, которые всегда перед нами, когда речь идет о такой ситуации. А раз я ее не избежал, то я ее выбрал; это может происходить от слабоволия, боязни общественного мнения или потому, что я определенные ценности предпочитаю отказу от участия в войне (уважение моих близких, честь моей семьи и т. п.).
Следовательно, если я предпочел войну смерти или бесчестию, то все происходит так, как если бы я целиком нес ответственность за эту войну.
Нет никакого принуждения, я целиком несу ответственность, не в силах оторваться хотя бы на мгновение от этой ответственности, - так как я отвечаю даже за само своё желание бежать от ответственности.
Но, как отмечалось в начале, мы чаще всего от тревоги бежим в нечистую совесть".
! Орфография и стилистика автора сохранены
