"— Что, Петька, пишешь?
— Оперу, Василий Иванович, пишу...
— Вона как!.. И про что же пишешь?
— Про вас, Василий Иванович, про Анку...
— А про Фурманова чего ж не пишешь?
— Дак, опер не велел..."
Русская былина
Слово "заводной" имеет в русском языке множество значений. Заводными были когда-то игрушки: завел ключиком жестяную машину, и она себе поехала. Всегда прямо. Но поехала. Как бы сама. "Заводными" называли в восьмидесятых людей эмоциональных, бросающихся в склоку или драку по малейшему поводу, часто — вовсе без повода, но всегда — убежденно. "Заводным" можно назвать и нечто, чем обзавелся человек. Вот, скажем Петр I обзавелся "потешными сёлами", в которых стояли "потешные полки", а по озеру плавала "потешная флотилия" — и было все это добро, следовательно, "заводным": завел — и играйся, сколько в душу влезет. Некоторые люди склонны и поныне "заводить патефон". Его "заводят" даже те, кто никогда в жизни этого остроумного устройства не видел и никакого пиетета к архаике не питает.
Короче: нет в этом мире ничего, чего нельзя было бы завести.
Вот хоть бы и "оппозицию Алексея Навального" — в петровских критериях — "потешную оппозицию".
При всем разнообразии проявлений у объединенного "заводного", как явления, есть несколько общих черт. Наипервейшая из них — пассивность. Всё это кто-то завел, кто-то привел в движение, кто-то имеет свои цели с заведенным. Второе — вытекающая из пассивности зависимость от воли того, кто завел. Действительно, то, чем кто-то для чего-то обзавелся, не обладает собственной волей, но полностью подчинено воле приобретшего (вызвавшего к жизни — в общем случае). Третье — вытекающая из второго несвобода. Подобно тому, как заведенная пружина толкает колеса игрушечной машины, приводя ее в движение, некоторая известная сила приводит в движение по воле приобретателя всякое заводное явление. Та же пружина, кстати, не в состоянии изменить направления движения игрушки, следовательно, внутренние силы несвободны в выборе траектории развития. Четвертое — визуальный или поверхностный конфликт между первыми тремя отличиями и тривиальным опытом непосвященного стороннего наблюдателя.
Об "оппозиции a la Навальный" можно сказать, перефразируя фразу из письма Вольтера Екатерине II: "Если бы ее не было, Вам следовало бы ее придумать". Действительно, ничего удобнее, комфортабельнее и уютнее для режима и вообразить невозможно. Тут самое что? — главный оппозиционер — убежденный националист. Еще недавно почти членствовал. Кому ж как не ему "оппозицию" доверить?! Тут ведь гарантия сохранения режима, устоев, скреп, цепей и кнута с православием. Если предположить, что мечты уважаемого Андрея Пионтковского имеют под собой хоть какую-нибудь доказательную базу, и в коридорах Кремля таки-да существует что-то вроде конфликта между силовиками и олигархами или между военными и ФСБ с Росгвардией, или между чертом и его бабушкой, то "проект Навальный" может иметь сразу трех родителей: окружение президента, силовиков и олигархов. Так органически вписывается он в любые возможные сценарии развития, что просто любо. А самое главное — он необычайно, сказочно, стопроцентно устраивает нынешний режим. Просто даже и не знаешь, кто для кого важнее.
"Активности" Навального хватает как раз на критику придворного шута в цветных кроссовках. Вся информация, от которой трещит интернет, о клептомании Хозяина и его соседей по "Озеру", каким-то чудом проходит мимо внимания Навального. Не входят в круг его интересов ни политические преследования, ни военные преступления, ни обычная уголовщина, ни экономическая ублюдочность правящего режима. Можно смело предположить, что Навальный и его интернетовские следователи зависимы от того, кто поставляет им информацию и направляет их "расследования".
Но самое для нас главное заключается в том, что показное бурление навальнинской пены в некоторых крупных городах производит на стороннего наблюдателя впечатление как раз движения оппозиционного, т.е. активного, свободного, независимого[1]. Тем самым вносит оно раздор в и без того разделенную, слабую и противоречивую "оппозицию". Лагерь ее с 26-го марта сего года разделился на три неравные части. Некоторые поют и празднуют Навального как новую надежду, едва ли не мессию, явившегося народу российскому в политической пустыне. Иные признают некую странность взаимоотношений движения и властей[2], но надеются на то, что "на российской безоппозиционности и Навальный — оппозиция"; третьи прямо отказывают движению в какой-либо оппозиционности режиму[3], как системе политических ценностей. И эта ситуация ничего кроме профита Кремлю не несет. Поверят наивные и отчаявшиеся Навальному, станет он "кристаллизатором", вокруг которого начнет группироваться мощная "оппозиция", будет та "оппозиция" заведомо имперской, и, следовательно, завязанной на властную вертикаль, фиктивную федерацию и колониальное разграбление недр. А это значит, что за исключением замены некоторых кремлевских воров новыми, ничего принципиально не изменится. Не поверят Навальному, не пойдут за ним, останется он и его движение одним из полюсов многоликой и разобщенной "оппозиции", не представляющей никакой более или менее серьезной угрозы режиму. Поддерживать интерес к этому полюсу и повышать таким образом число его приверженцев можно регулярным вбросом нового компромата против пешек режима.
Мораль: заводные игрушки, восстающие против своих хозяев, бывают только в сказках и научной фантастике — литературных жанрах, которые так мило почитать на сон грядущий. Совсем как отчеты о "протестах" Навального.
P.S. Я не хочу, чтобы читатель воспринял написанное в обидном для пострадавших от дубинок, кулаков, сапог, перечного газа и других средств общения, которыми владеет российская полиция, ключе. Поверьте, любое насилие мне противно внутренне. Речь как раз об уважении к несчастным, которых Навальный посылает под дубинки гвардии и в автозаки. Протестуйте! Но спросите себя, против чего. Против воров или против системы, их породившей? И бог вам в помощь!
[1] Выступлениям 12.06 был посвящен даже целый сюжет на немецком телевидении. Здесь эксперт по России, журналист и автор книги "Поколение Путина", Беньямин Биддер, долго и убедительно рассказывал бюргерам о том, что поколение, родившееся при Путине и составляющее костяк навальнинского "протеста", хочет жить в свободном обществе. Насколько желание свободы этих молодых людей распространяется на другие народы России и ее соседей, с которыми она ведет бесконечные войны, ни автор, ни Навальный, ни "протестующие" не отвечают.
[2] О чуде ночного переноса протестов с Сахарова на Тверскую и внезапной, поразившей многих неспособности властей предотвратить незаконный перенос, указывали многие независимые наблюдатели.
[3] К последним следует отнести Олега Панфилова ("Протестное шапито имени Навального", 13.06.17, © ТСН.ua
