I. ТЕКТОНИЧЕСКИЕ СДВИГИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ.
Мне уже как-то доводилось писать о тектонических, принципиальных сдвигах в истории человечества, но сейчас я почитаю небесполезным сказать о них еще раз. Поскольку эти сдвиги самым прямым образом связаны с сегодняшним днем и развилкой в нашей собственной (каждого из нас и страны в целом) истории.
Все мы учили в школе про первобытно-общинный строй, потом рабовладельческий, потом (после ряда то ли "согласованных с органами исполнительной власти", то ли нет демонстраций в Древнем Риме под лозунгом "Да здравствует феодализм – светлое будущее человечества!" и, уж до кучи, варварских нашествий периода переселения народов) – вожделенный феодальный строй, потом – капитализм,.. ну а дальше вы и сами всё помните: уже 37 лет как живете при коммунизме. И с некоторой точки зрения такая "нарезка" истории вполне себе разумна и небесполезна для научных исследований. Но только с некоторой точки зрения.
С той, с которой не видно гораздо более принципиальных сдвигов в человеческой истории, ее тектонических переломов. А таких было куда как меньше.
Наверное, самый первый – точнее, "нулевой" сдвиг произошел тогда, когда некие антропитеки сделали что-то (или с ними случилось что-то), что превратило их в человеков. Но об этом мы знаем крайне отрывочно и смутно, свидетели не выжили, а главное – мы не можем посмотреть это своими глазами. В отличие от многочисленных примеров обратных превращений еще-человеков в уже-нет, качественная статистическая обработка которых могла бы стать убедительным научным аргументом в пользу теории креационизма и грехопадения. А вот с превращением еще-не-людей в человеков не получается. И вот почему: все люди, которых более или менее цивилизованное человечество (ну, скажем, с XVIII в.) застали на нашей планете – подчеркиваю: ВСЕ! – уже так или иначе, но прошли через первый тектонический сдвиг в уже по-настоящему человеческой истории – через "неолитическую революцию". Все – и выпускники Гарварда, и индейцы Амазонии, и инуиты (эскимосы) Гренландии и папуасы Новой Гвинеи. Некоторые прошли и последующие стадии (даже отдельные выпускники Гарварда и МГУ), но "неолитическую революцию" прошли все. И, похоже, в общем-то автономно в разных местах планеты.
Что это такое - "неолитическая революция"? Обычно ее характеризуют как переход от потребляющего хозяйства к производящему. И такое определение правильное, если не сужать понятие "производящего". Потому что часто под ним понимают в основном или даже только сельское хозяйство, производство еды. На самом деле, все гораздо существеннее и шире. Тут и научение гончарному делу и плетению-ткачеству (обе идеи только из-сегодня кажутся тривиальными, а на самом деле додуматься, что для того, чтобы получить очень большую поверхность или очень большую емкость не нужно иметь очень большой шкуры или большущего камня, чтобы в нем выдолбить дырку, а можно взять много мелких полосок, прутиков, волокон и переплести их, или много мелких кусочков глины и слепить из них горшок, - для того, чтобы родить такую идею нужно было какое-то отчаянное умственное усилие – посмотрите, как непросто такие мысли осваивают малыши, у которых готовые образцы изначально перед глазами!), здесь и одомашнивание животных, и появление религиозных взглядов (похоже, именно они и явились если не причиной, то толчком к развитию земледелия, еще десятки тысяч лет менее продуктивного, чем охота и собирательство!), и простейшие устройства типа лука со стрелами, и первичное разделение труда, и появление первых постоянных поселений – словом, много чего. В разных местах по-разому. Где-то всё или почти всё, где-то лишь отчасти, но так или иначе везде. Общий знаменатель: порядковое увеличение энерговооруженности человечества. И простейший бумеранг австралийских аборигенов и супер-технологичный каяк эскимосов – тому прямые иллюстрации. И похоже (здесь доказать уже труднее, но...), одновременно произошло порядковое же увеличение числа людей, принимающих самостоятельные решения.
Второй тектонический сдвиг – это переход к архаично-античным цивилизациям. Начался он когда где (иногда очень поздно), но все же не раньше, чем в III тыс. до н.э. И что очень важно – этот сдвиг более или менее самостоятельно прошло уже далеко не все человечество (а некоторая его часть до сих пор до него не добралась). Эти цивилизации возникли в Средиземноморье, Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Мессопотамии, Индии, Средней и Юго-Восточной Азии, Китае, Японии, Мезоамерике и, как ни удивительно – в Андах. Временами такие цивилизации вспыхивали в Африке южнее Сахары и, вроде бы, даже на о.Пасхи, но по не вполне понятным причинам бесследно гасли. Сказать, что они связаны были с рабовладельческим строем было бы, мягко говоря, некорректно: мы толком не знаем о том, было ли развито рабство в андских цивилизациях и у майя, в Китае его, строго говоря, вообще не было, да и в Шумере и Аккаде о нем говорить не вполне корректно. Плюс к тому, эта эпоха даже в зоне классических рабовладений – например, в Риме – сильно (на пол-тысячелетия) пережила рабовладельческий строй.
Что случилось в эту эпоху? Во-первых, резко усложнилась социальная организация общества: появились государства. Во-вторых, во многих местах принципиально изменилось земледелие – появилась ирригация. В третьих, существенно возросла роль разделения труда и обмена, притом, не только местного, но и межрегионального. Все это на фоне существенных человеческих изобретений: письменности (хоть какой-то, чаще всего, но все же не везде), счёта и принципиально важных технологий, главная из которых – обработка металла. Сперва простенького – золота и серебра, которые отыскиваются и в самородном виде, потом посложее – меди и ее производных (бронзы), а потом – и это трудно постижимое чудо – железа. Как его научились добывать (вроде бы, это заслуга хеттов) – ума не приложу, хотя с технологией металлургии знаком довольно прилично. Потому что если медь еще есть самородная хоть изредка (и по ее окислению можно догадаться, как выглядит медная руда), то железа в природе в готовом состоянии нет, и как люди смогли ничегошеньки не зная о конечном продукте понять, что вот эта рыжая земля или болотная жижа при определенной технологии (кем и как определенной?) может превратиться в невиданное прежде железо, я не понимаю. Ну а еще, конечно, колесо, повозки (но еще без лошади, как тягловой силы), суда (в основном речные и каботажные, гребные по-преимуществу, парус только на подмогу)... Ну и науки, включая календарь, искусства и настоящие религии. Только вот науки еще в виде своего рода кунштюка, для повседневной жизни почти столь же бесполезные, как Институт Марксизма-Ленинизма. Не верите? Ну да, винт был известен уже как минимум Архимеду (помните же: "Архимедов винт"?), а вот до практического сверла греки так и не додумались – и круглые дырки долбили долотом. Или вот сказочный бронзовый астрономический "компьютер", обнаруженный на затонувшем судне у острова Антикитера – "Антикитерский механизм" для научных изысков придумали, а простую астролябию для мореходов – нет. И так во всем.
Я знаю, сейчас техно-центристы мне скажут, что на первое место надо поставить развитие технологий, экономо-центристы – развитие экономики, а гуманитарии – развитие духовной культуры. Но всё это не так: этот сдвиг происходил там и только там, где всё – или бóльшая часть "всего" - сходилась разом. А дальше все стороны развивались, подталкивая друг друга. Скажу даже больше: у меня есть основания полагать, что те цивилизации, что сами собой загнулись, оттого и сгинули, что у них не хватило "критической массы" и разносторонности инноваций для развития.
Этого рода цивилизации просуществовали долго. В Европе – до XI г. н.э., а в других местах ровно до того момента (если, как я уже говорил, не загнулись сами), пока туда не пришли европейцы. Даже в Китае этого рода цивилизация так и не "прыгнула выше головы", хотя несколько раз была близка к тому. В Китае придумали порох, но не создали толком пушек, равно как не додумались использовать порох для горных работ. Бюрократический Китай изобрел бумагу, потреблял ее в огромных количествах – и так и не перевел ее изготовление на промышленную основу! И так – повсеместно. Потому что всюду – от западных пределов Европы до Дальнего Востока – интеллектуальная элита – крайне немногочисленная! – была совершенно отрезана, изолирована от практической жизни. Любому греческому ученому было "западло" заниматься практической деятельностью (даже записывать свои мысли - писать труды начал только Аристотель, до него рассуждали вслух), вся наука была сугубо умозрительной, понятия не имевшей не только об эксперименте, но толковавшей самое себя даже в тех случаях, когда простого взгляда на реальный предмет было достаточно, чтобы увидеть нечто иное: классический пример – с количеством ног у мухи (Аристотель, похоже, написал о вполне конкретном насекомом, и даже точно, что у него было 8 лапок, но его слова прочли как написанные о мухе, и долгие столетия, ссылаясь на авторитет, утверждали, что у мухи их именно 8 – взглянув на живую муху, севшую на край стола, нетрудно было убедиться в ошибке!). И ни явление Христово и распространение христианства, ни крушение Западной Римской империи и постепенное вызревание феодализма ничего кардинального в этой ситуации не изменили: сменив обличье Древний мир прикинулся Средневековьем, оставшись древней цивилизацией.
И так повсюду в мире: "античные" цивилизации так "античными" и оставались. Пока вдруг тысячу лет назад в Европе – и только здесь! – люди не прыгнули выше головы. И в человеческой истории свершился третий, и последний на сегодня тектонический сдвиг: началась технологическая цивилизация.
Случилось это аккурат после 1000 г. по Р.Х. Древняя цивилизация на крохотном клочке Западной Европы (юго-запад Англии, север Франции, Фландрия, Рейнская область Германии) начала трещать по швам.
Вдруг папа Урбан II говорит: "Господь сказал: "Мое имя Истина". Он не сказал: "Мое имя – Обычай". Истина оказывается важней! Вдруг Роджер Бэкон заявляет: "Как известно, для того, чтобы расколоть алмаз, нужна кровь молодого белого агнца. Я проверил – это не так". Он ПРОВЕРИЛ! "Умник", мудрец снизошел из своих эмпиреев созерцания и рассуждения до грубой и "низкой" практической проверки – свет перевернулся! Но этот героический прорыв так и бы и пропал втуне, если бы его поддержали только "шибко умные" интеллектуалы той эпохи (а и поддержали-то далеко не все!) – этих умников было кот наплакал! Но одновременно с этим в прорыв "снизу" бросилось огромное по тем временам количество простых мастеровых, ремесленников. И чудо свершилось – за какие-нибудь 200-300 лет (ничтожный по неспешности тогдашнего мира срок!) мир изменился до неузнаваемости: водяные мельницы, лесопилки, меха для горнов и кузниц, ветряные мельницы, хомут для лошади, сочетание жесткого стремени с жестким седлом на порядок повысили энерговооруженность общества, придуманные механические передачи для преобразования вращательного движения в поступательное и наоборот развязали руки в применении этой энергии – и понеслось! Энерговооруженность общества повысилась едва ли не на порядок (один только переход от пахоты на волах к пахоте на лошадях благодаря запряжке через хомут сразу увеличил эффективность втрое. А "на транспорте" - почти в 10 раз!). Магнитная стрелка принесенная из Китая, кажется, вдруг перестала указывать на неверных жен (как полагали вначале), а установилась строго на север, став порукой морякам, астролябию таки придумали, и она тут же стала обыденностью, балансирный руль и сочетание прямых и косых парусов вдруг позволили ходить против ветра. И все это выдумывали не "умники", а просто вдруг поумневшие мастеровые. Не все выдумывали сами: что-то досталось от античности, что-то заимствовали со стороны – но все чудесным образом немедленно перевоплощалось. Античный Архимедов винт перевоплотился в сверло и соединился с передачами – вот вам дрель! Китайский порох соединился с металлом – и вот вам пушки и мушкеты! Пришедшую окольными путями из того же Китая в испанский Силос бумагу стремительно научились изготавливать промышленными технологиями и в промышленных же количествах (что, напомню, в самом Китае так и не научились делать). Пришедшая из степей мягкая кожаная петля вдруг "ожесточилась", получила опорную площадку, связалась с жестким седлом (вроде бы, выдуманным наново) – вот вам конный рыцарь – "танк средневековья" (в том же Китае жесткое стремя и жесткое седло выдумывали раньше, но вместе так и не свели).
Масштаб и скорость перемен поражают: во всей Англии в 1066 г. было всего 6 водяных мельниц, а шестьюдесятью годами позже – более 6000! Во всех королевских поместьях во Франции при Людовике VII (а каждое из них – с современный департамент) было дай Бог по одному железному топору и по паре стальных кос, а при Людовике IX Святом – их уже было как грязи – считать переписчикам было уже в лом!
Кто все это выдумывал? У нас есть удивительно красочный пример из самой что ни на есть "хайтечной" сферы. Из переводов толедских и кордобских евреев арабских переводов греческих трудов, самих по себе не содержавших рецептов, как сделать оптические линзы (да еще переводов последовательно "улучшавших" оригиналы до почти полной бессмыслицы), европейцы почему-то решили, что древние что-то такое умели, попробовали "повторить" - и век спустя вся Европа была в очках! И никакие "шибко умные" тут ни при чем – хоть какую-то теорию они создали двумя столетиями позже! Это просто мастера взяли и попробовали (вспомните роман У.Эко – выдающегося мидиевиста – "Имя розы"). И методом тыка придумали. В результате срок активной жизни столь еще редких образованных людей увеличился вдвое! И возможности накопления и передачи знаний – соответственно. Интеллектуальная элита ("умники") освоили Аристотелеву логику – и помимо схоластики (тоже вещи полезной) появились просто навыки логических рассуждений, диспутов и поиска решений. Что самое главное – эти навыки не остались "тайным знанием" посвященных, а вошли в повседневную жизнь гораздо более широкого круга людей, поднимая их в общественном мнении и самооценке до уровня прежде замкнутой касты элиты. Знаменитые тетради Виллара д’Оннекура (французского архитектора XIII в.) донесли до нас точное свидетельство: "Я, Виллар д’Оннекур, совместно с Пьером де Корби, продискутировав и рассмотрев со всех сторон вопрос, пришли к согласию относительно того, как надо делать идеальные хоры для здания храма" (чертеж прилагается).
Чертеж! Продискутировали и пришли к выводу! Disputatio и respondeo dicendum! – это ровно тот же метод мышления, что мы видим в спорах ученых той поры. И вовсе не случайно, что из среды мастеров-каменотесов выделились архитекторы (по тогдашнему выражению, "люди, что ходят в перчатках, сами не работают и только указывают, где и что делать") и что эти представители низменных профессий были приняты в среде университетов и получили уважительное признание как doctor lathomorum – "профессора каменотесов".
Я упомянул архитекторов не из профессиональной гордости или солидарности. Просто в XI-XIII вв. архитектура и строительство играли ту же роль "локомотива инноваций", что в 1960-х гг. программа Apollo. Обе они, помимо нешуточных собственных достижений (постройка готических соборов и полеты на Луну) "вытащили" за собой целые шлейфы прежде небывалых, неизвестных знаний и умений в самых разных областях деятельности. Выдумывание простейшей тачки – "машины ОСО – две ручки, одно колесо" (не было ее до этого!) и универсального языка ортогонального чертежа (представьте себе современную технику без него!), новых технологий обработки металла и стекла, принципиально новых методов сперва оценки, а затем и расчета сложных конструкций тысяча-восемьсот лет назад – и капрон, лавсан, кевлар, вычислительная техника, сетевые графики как основа организации сложных процессов и т.д. при осуществлении программы Apollo. Забавно – но и очень показательно – что на собственно целевых направлениях обоих прорывов их достижения надолго опередили свое время: к конструктивным достижениям готики (концентрации нагрузок в узлах, а не их равномерному распределению, взаимному погашению разнонаправленных напряжений и т.д.) сумели вернуться лишь в конце XIX в., а превзойти только во второй половине XХ; а на Луну с тех пор по сегодня больше никто не летал…
Но все эти достижения меркнут перед самым главным: придумывая ответы на сложные задачки, огромная по тем временам масса людей НАЧАЛА САМОСТОЯТЕЛЬНО ДУМАТЬ.
Число таких "самостоятельно думающих" выросло, по сравнению с предыдущими эпохами, на несколько порядков. Критическая масса набралась. И мир, несмотря на все последовавшие перипетии исторического развития, например, на страшный провал XIV-XV вв. (вызванный и изменением климата – малым ледниковым периодом, и внутренними перекосами предыдущего развития, и исчерпанием ресурсов при экстенсивном хозяйстве, и знаменитой чумой – мором Декамерона), провал, ополовинивший население Европы! – так вот, сдвинувшийся после 1000 г. мир уже никогда не вернулся в прежнее состояние. Как только в XVI в. появилась малейшая возможность, развитие европейской христианской цивилизации продолжилось с нарастающим ускорением.
Почему этот фундаментальный перелом произошел именно ТОГДА и именно ТАМ? Это очень непростой вопрос. И все же я рискну предложить на него ответ.
В 1000 или 1033 г. от Рождества Христова (вопрос был только, от чего отсчитывать сакральную тысячу лет – от Христова Рождества или Воскресения) западный христианский мир уверенно, безальтернативно, безусловно ждал второго пришествия и конца света (а восточная часть христианского мира, привыкшая к летоисчислению от Сотворения мира не усматривала в этой дате обязательного наступления Anno Domini, его ждали в 7000, т.е. в 1492г.). И, похоже, шок от того, что ни в 1000г., ни в 1033г. ничего не случилась, мир не рухнул, был столь велик, что чуть ли не в принудительном порядке заставил множество людей задуматься, начать думать самостоятельно. Ни в какой другой религии не было такого рокового дня (или столь четко определенного Судного дня) – и такого культурного шока даже возникнуть не могло (в восточных культурах с их представлениями о циклическом времени и многократных перевоплощениях вопрос даже поставить так было нельзя). Как следствие – никто, кроме европейцев-христиан рубеж новой цивилизации самостоятельно не преодолел.
Сколь велики были ожидания Дня Господня и сколь глубок был шок о того, что ничего не случилось, замечательно говорят записи Рауля Глабера. Вообще-то он суховатый, объективный и точный хронист, надежный источник для историков. Но на подходе к роковой дате его Хроника переполняется сообщениям о неслыханных климатических бедствиях и катаклизмах, морах, засухах и наводнениях, грозных природных знамениях. А сразу же после несвершившегося конца света – полнейшее благорастворение воздусей, идеальный климат, ни каких тебе знамений… У нас сегодня достаточно астрономических знаний и палеоклиматических данных – никакого перелома в это время и близко не было! А шок, как мы видим, был.
Но это только одна сторона ответа. Другая заключена в самом христианстве. В отличие от ислама и ортодоксального иудаизма христианство "ненормативистская" религия. Моисеев Закон (закон, в том числе и в самом современном, светско-юридическом смысле) был замещен Благодатью, принесенной в мир Христом (знаменитое "Слово о Законе и Благодати" киевского митрополита Иллариона, о котором все слышали, но которое почти никто не читал, написано именно об этом). Но благодать - не закон, она дает только некие ориентиры, идеалы, но не раз и навсегда установленные правила. Более того, христианство всегда утверждало свободу воли человека. Только сквозь установленные обряды, распорядок мессы, каноны и традиции к этой свободе нужно было пробиться. Шок несвершившегося конца света вернул христианский мир к жизни, вырвал из кокона устоявшихся традиций.
Почему именно ТАМ? Ну, о восточной части христианского мира я уже сказал – там такого шока не было. А в западной части, считавшей года от Р.Х., тот район, где произошел взрыв, был, как бы это сказать помягче? – межеумочным, что ли. Южнее были более развитые и культурные области с глубокими античными традициями, к северу – совсем варварские германские страны без римской "подложки", субстрата. Античные традиции юга делали пропасть между сословиями труднопреодолимой, а обращение элиты к реальной, "низкой" деятельности малореальными. Совсем на севере образованный слой был слишком тонок, да и развитого городского ремесла было совсем мало. В конце-концов, именно город был тем плавильным котлом, в котором родилась новая эпоха, новый мир. Горожане больше других оказались под прессом проповедей о конце света – в городе храмы посещали чуть ли не ежедневно, в деревне – дай Бог, если раз в неделю, а то и вообще только по праздникам. В городе шок оказался сильнее, но и элементарной грамотности, позволявшей обратиться к самостоятельному думанью, куда больше. Этот прорыв – привет сегодняшему дню! – был реакцией "проснувшихся горожан" (вам это ничего не напоминает?). Горожан, для которых городская площадь была вторым домом, на которой пересекались люди самых разных профессий, слоев, стран и разного опыта. Площадь – плавильный котел. И в очерченной части Европы площадей было много.
В некотором смысле, этот район Европы был "слабым звеном" - слабым в смысле неустойчивости, недооформленности и незакостенелости. И именно поэтому он оказался наиболее способным к прорыву в Новое время.
* * *
Ну вот, и прежде чем закончить эту главу Заметок, должен же я внести интригу!
Этот мир, к которому мы привыкли и которому уже тысяча лет, так вот этот мир у нас на глазах рушится. Не потому что стал плох – потому что у нас на глазах и при нашем участии (хотим мы того или нет) происходит новый, четвертый в истории человечества "тектонический сдвиг".
Но о нем – в третьей части этих Заметок, потому что во второй будет о РУССКИХ РАЗВИЛКАХ.
P.S. На картинке - рисунок-чертеж из рабочей тетради Виллара д’Оннекура с изображением механической продольной пилы
! Орфография и стилистика автора сохранены
