Написанное, разумеется, авторская фантазия. Фикция. Но не сказка. Я не знакома с выведенным мною Валентином Владимировичем, не приходилось мне сталкиваться ни с его женой, ни с Машенькой, ни с людьми, которые могли бы мне что-нибудь о них рассказать. Я даже почти уверена, что серийного производства мин-игрушек не существует, т.е. налаженное серийное производство кукол, автомобилей, фонариков, авторучек или фотоаппаратов со смертью, вернее — с "элементами поражения живой силы противника", представляется мне маловероятным. В нем просто нет никакой необходимости: производить, складировать, постоянно контролировать игрушки, спрос на которые капризен, зависит от региона, воспитания, менталитета… — экономически лишено всякого смысла. Торговать подобным видом "вооружений" совершенно невозможно, а покупательские и оперативные возможности прикормленных Кремлем террористов ограничены. Гораздо проще и дешевле изготавливать миниатюрные взрывные устройства и растить специалистов, способных превратить любой предмет, будь то наручные часы или записная книжка, в средство борьбы за "торжество православного "русского мира".
Не вызывает также никакого сомнения и то, что мины-игрушки — часть гибридной войны, причем исключительно важная ее часть: вид изуродованных детишек, ослепших, с оторванными ручками и ножками будет долго еще напоминать окружающим о том, как опасно сопротивляться агрессору, какую глупость совершили его отец, дядя, брат, сосед, решившие защитить его будущее, его свободу. Вот оно — будущее — перед вами! Довольны? Это высшая степень воздействия на ментальную силу и волю противника, это удар в самое мягкое место — мягче не сыщешь! И ползают сегодня по земному шару прекрасно обученные специалисты, превращающие в мины любые предметы, способные вызвать любопытство ребенка.
Эти валентины владимировичи — добрейшие, честнейшие и сердечнейшие люди. Они тоже были детьми, у них тоже были матери, которые пели им колыбельные, рассказывали сказки. И они тоже обожают своих детей. Они прекрасные сыновья, великодушные отцы и нежнейшие мужья; они — доноры и спасатели; они защищают животных и памятники, выступают за охрану окружающей среды и против охоты, ходят в походы и проникновенно поют песни Окуджавы у костра… И разрабатывают новые и новые способы, устройства и системы для уничтожения мирного населения, подбрасывают мины-игрушки детям "укрофашистов", "жидобендеровцев", "нациков", "черных", "чеченцев". Это именно то самое мирозлюбивое раздвоение души российской, о феномене которого мне уже неоднократно приходилось писать. В душе этой спокойно уживаются "слезинки" и мины-игрушки.
Русские, Стинг, любят своих детей.
Но дети для России — свои до тех пор, пока их родители, их народы принадлежат империи. За этой чертой нет для россиянина уже ни детей, ни женщин, ни стариков. В этом уже имели возможность убедиться дети Вьетнама, Афганистана, Африки, Чечни, чувствуют сегодня в полную силу дети Украины и Сирии. Об этом предупреждает весь мир главный гибридный полководец России, генерал Валерий Герасимов: "Терроризм надо бить упреждающе, на ранних стадиях формирования угрозы, не давать его идеологии проникнуть в умы населения <…>"[1]. Генерал последователен: раньше мин-игрушек могут быть лишь расстрелы беременных, но это уже не дорогая сердцу генерала гибридная война, а четко описанное в международных законах военное преступление.
[1] Речь на V Московской конференции по международной безопасности, 27.04.2016
