С прошлой пятницы прошло уже некоторое время, чтоб всем осознать происшедшее, попытаться что-то поправить, избавиться от эмоций и получить дополнительную информацию. Мне сказали, что наше главное оружие — открытость. Я устала сейчас, и поэтому не будет ни подколок, ни рассуждений об интеллекте. Это просто история, которую я прошу максимально распространить. Она касается безопасности. Это просто случайность, которая случилась со мной однажды. Потому что я — контролер тюрем.
От члена ОНК Москвы Анны Каретниковой — ОБЪЯСНЕНИЕ:
Итак, в прошлую пятницу после проверки ФКУ СИЗО-1 с ведома начальника учреждения я зашла в кабинет заместителя начальника по режиму учреждения майора внутренней службы Евгения Сергеевича Мирошникова, чтобы поговорить с ним о том, что он излишне эмоционален в камерах при проведении проверок ОНК и, на взгляд членов ОНК, оказывает давление на заключенных. После беседы я попросила Евгения Сергеевича посмотреть для меня "Яндекс-пробки", чтоб проложить маршрут до съезда с ТТК при моем движении на автомобиле к дому. Евгений Сергеевич при этом указал на съезд с ТТК в сторону моего дома, которым мне следует воспользоваться.
После этого Евгений Сергеевич Мирошников предложил мне сходить с сотрудниками СИЗО в кафе для просмотра открытия Олимпиады в Сочи по телевизору. Я пошла посмотреть открытие Олимпиады, поскольку это является значимым событием для моей страны и не могло быть мною как патриотом не просмотрено. В кафе происходило между сотрудниками СИЗО не скажу, что, поскольку меня еще и связывают нормы элементарной человеческой порядочности, хоть я не считаю, что связана какими-то обязательствами после происшедшего позднее. Все отдыхают, как им нравится. Я обычно так не отдыхаю. Это не имеет отношения к соблюдению прав человека в СИЗО-1, это — не мое дело. Посмотрим.
Я продекларировала свое намерение после вечеринки уехать домой на своей автомашине, за рулем. На протяжении вечера передо мною стояла заказанная кружка пива, а сотрудники СИЗО рассуждали о том, как оттянуть время, чтоб ГАИ не обнаружила, если что, в крови и моче алкоголь. Мне было очень интересно. На столе в качестве запивки для водки присутствовал яблочный сок, того же цвета, что и пиво. Это — существенный момент разговора.
В свободное от своих разборок время сотрудники СИЗО, в частности — Евгений Сергеевич Мирошников, — обсуждали со мной п. 13 ПВР СИЗО УИС в том контексте, что не позволят членам ОНК себя прогнуть, что не станут (если я верно поняла, а это надо запись переслушать) содействовать членам ОНК Москвы в защите и соблюдении законных прав заключенных, что сотрудники СИЗО умело предугадывают мои реакции и знают, что с ними делать и как со мной и моими просьбами в части соблюдения законодательства в зоне ответственности режима обращаться. На мои просьбы прекратить говорить о работе, пока мы тут отдыхаем... отдыхаем, — сотрудники СИЗО не реагировали, продолжая разговор о том, как они справятся с ОНК.
В какой-то момент один из сотрудников СИЗО, спросил, какой госрегистрационный номер у моего автомобиля. Я сказала, что не помню. Он настаивал, я достала карточку и продиктовала ему номер. На этом месте в рассказе мой четырнадцатилетий сын расхохотался и сказал: да ну? мама, да? Приколись, мама! Но ты да?.. Я сказала: да, сын ментов. Но послушай, что было дальше. Ты ломаешь мне реально кайф от рассказа, слишком умный, не по годам.
Бог и диктофон свидетели, все время разговора я повторяла одно: вы выпили, а я — нет. Давайте перестанем говорить о работе. Давайте посмотрим Олимпиаду. Когда я собралась уезжать домой в районе полуночи, мне было сказано, что я уже много слышала, поэтому должна обязательно перед отъездом выпить водки, как все. Что я и сделала на глазах у всех, чтоб никого не огорчить, заменив предварительно рюмки с водкой на рюмки с водой из-под крана в санузле кафе, поскольку на столе не было минералки, принеся их под пальто на стол, а в пальто я была, поскольку люди все время за выяснением отношений выбегали на улицу и не закрывали за собой в пылу страстей дверь, поэтому в зале было холодно.
Уйдя из кафе, я проследовала к своему автомобилю, на каковом поехала по ТТК домой. На съезде с ТТК, обозначенном мне как оптимальный майором внутренней службы Евгением Сергеевичем Мирошниковым, меня остановил экипаж ДПС, хоть моя машина шла на поворот третьей, формальные причины остановки сотрудники объяснить затруднились, а там никакой ГАИ не бывает вообще, ей там делать нечего, там глухой выезд с ТТК и ничего нарушить там невозможно. Сотрудники ГАИ поинтересовались у меня, не откажусь ли я случайно от освидетельствования на алкоголь. Я случайно, к их большому удивлению, не отказалась. Они раза три переспросили, между прочим. Потом ушли куда-то минут на десять. Я даже звонить никуда не стала, меня прикололо... прикололо, хоть грустно было. Я нормально до этого вообще относилась к майору Мирошникову и пыталась по мере сил его косяки прикрывать. Ну, такой он... не интеллектуал, но, вроде, в глазах иногда что-то светилось... ошиблась. Сотрудники ГАИ снова пришли. Я проследовала в их автомобиль с просьбой уже сделать хоть что-то, найти трубку для продувки, или поехать туда, где эта трубка есть, раз они ее куда-то потеряли, с обязательным условием потом привезти меня обратно. Сотрудники ГАИ вернули мне права и документы на машину с извинениями, сказав: доброго пути, блин, сами не поняли, что произошло.
А вот тут я сказала: стоп. Неформальная причина остановки?
Нам не нужен канат. Нам нужна ниточка. И тянуть ее не мне. Кому надо — пусть тянет.
Мы попрощались, поговорив. Я доехала до парковки у дома, я послала смс товарищу майору Мирошникову, в котором было описание ситуации с грустными словами "но..." и печальным смайликом в конце. В ответ на это я получила любопытное сообщение "немного некогда". Видимо, предполагалось, что я его о помощи планирую просить? Да нет, если вдруг что — мне есть, куда позвонить. Но эта не та ситуация, когда "если вдруг что".
А что там, Евгений Сергеевич сегодня своему непосредственному начальнику по громкой связи говорит "немного некогда". В присутствии членов ОНК. Наверное, он как-то так плотно на своем месте расположен, что ему это позволено. Может, он на дочери начальника всех начальников женат. Что уж там Анечка Каретникова, которая по его приглашению в кафе-то пошла, а потом услышала, что у него на нее нет времени. Вообще без эмоций, но улыбаюсь. Давайте, жгите, Евгений Сергеевич, больше ада! Шлите всех к черту, они подарят вам цветы. Непременно. А это точно не фактор неадекватного сотрудника? Не надо бы срываться с тормозов.
Сегодня в ФКУ СИЗО-1 я предупредила Евгения Сергеевича, что размещу эту информацию в фейсбуке, поскольку она лежит в русле моей безопасности. Я не знаю, чего ожидать в следующий раз. На это мне прислали поговорить сотрудника, который спрашивал номер моего автомобиля, и он мне объяснял, что это все — случайность. А почему его-то, Евгений Сергеевич, раз вы не в курсе? У кого-то из нас что-то с головой? Я ведь сказала: поговорим по окончании проверки. Она поздно закончилась. Все торопились, видимо. Со мной никто не поговорил. Немного заняты. Поэтому я говорю здесь. Время на осмысление ошибок — было. Я ведь не в газете и не по радио пока говорю. Надо или проснемся? Или будем дальше подставлять свое руководство? А оно нам ничего плохого не делало. Мы только хорошее видели, конструктивное сотрудничество. Я рассказала сегодня вашему руководителю о возникших затруднениях.
Давайте, Евгений Сергеевич, вы бросите режим и пойдете работать в разведку. Там будет много экстремальных ситуаций, оперативных комбинаций и всего интересного. Там вы со мной повоюете. Хоть я ни разу не отрицала, что дурочка, а вы — интеллектуал. А пока вы отвечаете за режим — разберитесь с оформлением стендов, ведением бортового журнала и выдачей спецконтингенту одежды по сезону, это — ваша прямая обязанность, а не со мной, идиоткой, интеллектом меряться. Да, на свете много успешных подстав, но они из-за несколько более важных вещей, чем то, что майору внутренней службы Мирошникову лень бумажки на стенды клеить. И что ОНК его раздражает, когда некоторые матрасы просит поменять. И что в камерах он психует и нарушает положения ПВР СИЗО УИС. это не мои домыслы. Это мнение многих наблюдателей. Донос хоть завтра. Хватит вести себя, как истеричка. Я ж вас всегда прикрывала, я ж все рекомендации посылала вам предварительно... показать? Я еще много до кого всю эту лажу с номерами довела, а вы на что рассчитывали? Тюрьма рядом. Пусть знает. Ну ладно... я понимаю, чем рискую. А вы?
Это вообще не претензия. Это рассказ об одной удивительно странной ситуации, которая однажды со мной случилась. Абсолютно случайно. Я просто хочу, чтоб вы о ней знали. Распространите, пожалуйста. Просто странная ситуация. Случайность. Сложилась сама по себе. И не состязаемся в интеллекте. Предугадываем все реакции, и только участковые не выигрывают у меня с сынишкой в покер, а дворники... они ж таджики все теперь, — в нарды, что ли. Ну да, в нарды. А все остальные — у меня выигрывают. Я к этому готова.
Не, я не требую от сотрудников порядочности, и ФСИН, наверное, не требует... это не обязательно, а вот минимальной сообразительности — наверное. Тупость точно не приветствуется. Поигрались? Это не финал. Поработаем.
! Орфография и стилистика автора сохранены
