Преступления проще совершать в темноте, а потому неудивительно, что первой мишенью атаки Владимира Путина стало независимое российское телевидение. Наличие альтернативного источника информации — собственно, источника информации, а не пропаганды — с доступом к десяткам миллионов телезрителей было помехой как для консолидации неограниченной политической власти, так и для немалых коррупционных аппетитов кремлевской верхушки. Помеху следовало устранить. К ее устранению приступили на пятый (!) день после инаугурации Путина в мае 2000 года, когда сотрудники Генпрокуратуры, ФСБ и МВД провели обыски в офисе крупнейшего независимого медиахолдинга страны "Медиа-Мост", в который входила телекомпания НТВ — главный раздражитель для Кремля и лично для новоиспеченного президента. Ее программы регулярно рассказывали о коррупции в высшей власти и о преступлениях против гражданского населения в рамках "контртеррористических операций", критиковали ползучую ресоветизацию, предоставляли эфир лидерам оппозиции и остро высмеивали претензии еще недавно малоизвестного чиновника-чекиста на "национальное лидерство".
"Война с НТВ" длилась год и завершилась, как известно, силовым захватом помещений телекомпании на восьмом этаже телецентра "Останкино" в ночь на Страстную субботу в апреле 2001-го. Та позорная функция, которую НТВ выполняет для власти сегодня, — прямое следствие тех событий. Несмотря на то что суть происходящего была очевидна уже тогда — министр печати РФ Михаил Лесин лично подписал так называемый "протокол № 6", гарантировавший главному акционеру НТВ Владимиру Гусинскому прекращение уголовного преследования в обмен на контроль над телекомпанией, — многие уважаемые люди прикрывали своими именами кремлевскую версию о "споре хозяйствующих субъектов". Формально захват телеканала объяснялся долговым спором с "Газпромом", хотя сам газовый монополист отказался подписывать согласованный план реструктуризации. Еще менее убедительно "экономические" аргументы выглядели в кампании по закрытию ТВ-6 — канала, на который перешли работать изгнанные с НТВ журналисты. "Шестая кнопка" была отключена от эфира в январе 2002 года формально по иску миноритарного акционера, фонда "ЛУКОЙЛ-Гарант" (15% акций), на основании нормы закона, которая на тот момент уже перестала действовать.
В случае ТВС — последнего независимого федерального телеканала в России — власть уже не беспокоилась о видимой "легальности". Вещание телекомпании было прекращено в ночь на 22 июня 2003 года (журналисты шутили: "В ночь на 22 июня, без объявления войны…") приказом все того же министра Лесина с издевательской формулировкой о "защите интересов телезрителей".
То, как защищались эти десять лет "интересы телезрителей", известно. Монополия Кремля на телевидение — основной источник информации для 80% населения России — сделала возможным и зачистку политического пространства, и фальсификации выборов, и превращение парламента в "не место для дискуссий", и "басманизацию" правосудия, и стрельбу по детям в бесланской школе, и государственную коррупцию таких масштабов, каких, пожалуй, еще не было в российской истории. И вряд ли случайность, что начало "дела ЮКОСа" совпало с закрытием последнего в стране независимого телеканала. Алексей Пичугин был арестован 19 июня, Платон Лебедев — 2 июля 2003 года.
"Когда-то на Руси людям, неугодным власти предержащей, вырывали язык. Замолкнет один — десяток этих речей не услышит.
Но прогресс сделал свое дело. Теперь отключили один канал ТВС — замолкнет десяток человек, а не услышат, не увидят миллионы, — так отреагировала на закрытие телеканала летом 2003 года Елена Боннэр. — Так что выбор небольшой: либо винить прогресс, либо тех, кто отключил канал. А может, все-таки винить те миллионы, которые при этом молчат?".
За прошедшие десять лет ситуация с телевидением в России не изменилась. Изменилось общество. Настолько, что даже государственная монополия на телеэфир уже неспособна остановить многотысячные акции протеста, немыслимые в 2003-м. Осуществленная в 2000-2003 годах зачистка информационного пространства вне всякого сомнения помогла Владимиру Путину серьезно задержать развитие российского общества и гражданского самосознания. Но остановить этот процесс ни он, ни его штатные пропагандисты, уже десять лет занимающие все эфирное время, оказались не в силах.
! Орфография и стилистика автора сохранены
