25 лет назад (17 февраля 1988 года) с восьмого этажа дома 23 по проспекту Кузнецова в Ленинграде выпал (или выпрыгнул) Александр Башлачев. Ему было 27 лет.
Нас познакомил Артемий Троицкий, однажды у меня в Сокольниках был даже такой короткий квартирник Башлачева. Все, кто были при этом, слушали тогда его впервые, хотя в узких кругах он был уже вроде бы известен.
Я собирал тогда сборник поэм молодых авторов, и он принес мне свою длинную, как бы фольклорную, поэму. Там были перемешаны библейские мотивы с матом, но сделано это было вполне органично, безвкусицы не было. А настойчивый суицидальный мотив был. Он пришел неожиданно, кажется, это была вообще ночь, звонок в дверь — стоит в запорошенной снегом в огромной такой пушистой шапке. Подмышкой толстая картонная папка со стихами.
В этот момент мы с друзьями выпивали, и он робко попросил присоединиться. У кого-то оказалась гитара (не помню, чья). Как только он взял гитару в руки, он превратился из стеснительного, замороженного провинциала в чрезвычайно экспрессивного исполнителя. Я сразу думал, что он порвет струны на гитаре.
Собственно тут же и порвал. И он не пел, а кричал. Я где-то читал, что иногда после концертов его гитара была забрызгана кровью — он так бил по струнам, что повреждал пальцы. В тот раз я этого не заметил. С зубами у него было совсем плохо, его длинные волосы всегда были спутаны. Какой-то он был неухоженный.
Потом было еще несколько встреч, все они были деловые — по поводу его стихов и двух поэм — он мечтал где-нибудь напечататься. Запомнилось, что когда он садился за стол, он почему-то всегда засучивал рукава. Куда-то в журнал я отнес его стихи (не помню, куда), кому-то из знакомых, и одно напечатали. То ли "Сельская молодежь", то ли "Студенческий меридиан". Причем выбрали худшее из принесенного.
Я за него не особо впрягался, так как, признаюсь, не очень оценил. А сейчас, видите, даже Музей Башлачева есть в Череповце. А я судорожно пытаюсь вспомнить что-то интересное — но ничего по сути не задержалось в памяти, все пролетело мимо.
В принципе культ Башлачева начался только после его смерти. Так часто бывает у нас в стране. Думаю, он даже сам не знал себе цену.
Многие запомнили его взрывоопасным, неуравновешенным, вообще психом. Первая встреча с Градским, к которому он пришел знакомиться на Мосфильмовскую, закончилась тем, что Градский дал ему в лоб и выгнал из квартиры. Ну это ничего не значит, меня тоже Высоцкий чуть с лестницы не спустил. Но я никогда не видел Башлачева бешеным, а только скромным и сильно застенчивым. Наверное, просто мало с ним общался. Эта запись сделана дома у Б.Гребенщикова:
! Орфография и стилистика автора сохранены
