Впрочем, как мы узнали чуть позже, не слишком надежно. Портрет того времени, отображенный на черно-белом экране красноярского "Рассвета" постепенно был закрашен бурной риторикой съезда народных депутатов, а вскоре и совсем померк на фоне балетных па "Лебединого озера".
С момента развала СССР парадов на 7 ноября я больше не видел. Времена изменились – красноярский телевизор отправился на помойку, его место занял цветной японский ящик, ставший для меня в то время куда более увлекательным предметом, чем ракетная установка, собранная руками работников оборонно-промышленного комплекса. Наступило время идеологического затишья. Время, которое избавило простого человека от необходимости смотреть утром 7 ноября парад и стоять в очереди за банкой горбуши и колбасой. Трудное время, спорить не буду.
Портрет нового времени был цветным, ярким и интересным. Место престарелых маршалов заняли мексиканские предприниматели и рок-музыканты.
Детство закончилось. Я рос с ощущением того, что, несмотря на все трудности, несмотря на то, что новые времена не давали мне никаких гарантий и столов заказа к празднику я буду освобожден от необходимости во что бы то ни было верить. Никто мне ничего не навязывал – я читал то, что хотел. Я был абсолютно уверен, что моя учеба и работа никак не зависят от комсомольского или партийного рыла из райкома. Никто не проверял меня на благонадежность, никто не заставлял меня никуда вступать. Седьмое ноября по-прежнему было выходным днем, но парадов и календарей с орнаментом из бравых матросов и пулеметчиков больше не было. Никто ничего не запретил – просто революционные матросы и пулеметчики не выдержали конкуренции с патлатыми кумирами молодежи из программы "А".
Однако время не стояло на месте. На волне искусственно созданного спецслужбами страха к власти в России пришел новый президент.
В заметно постаревшем к тому времени японском ящике, купленном на ВДНХ, появилось что-то отдаленно напоминающее времена парадов, осеняемых с трибуны мавзолея сухонькой старческой лапкой очередного стоящего одной ногой в гробу старика в дорогом пальто.
Нет – лапка была не сухонькой, лапка была вполне твердой и здоровой ручищей гэбэшного офицера. Да и колонн оживших трансформеров из жести и чугуна на Красной площади не наблюдалось. И тем не менее, времена показного величия и фальшивого, созданного штабными гримерами мужества и силы наступили снова.
Новая "мужественность" каракулевой кепки и прогулок на истребителе должна была воодушевить расслабившийся за годы властвования нетрезвого и беспечного правителя народ. Воодушевить, невзирая на оплошности ФСБ в Рязани и на наплевательское отношение к подводникам с "Курска".
Однако новому вождю словно не хватало чего-то для того, чтобы образ народного "спасителя", закрепился в нетвердых и нуждающихся в руководстве умах простого народа окончательно. Каракулевой кепки, фраз "крепкого мужика" про сортир и величавой поступи ряженой лояльной молодежи на Васильевском спуске было мало. Более того – на фоне гексогена, гробов "Норд-оста" и бескрайнего цинизма сотрудников спецслужб лихим каракулевым кивером смело можно было начинать пугать непослушных маленьких детей. Нужно было срочно искать выход из сложившейся ситуации. На портрете времени начали проступать кровавые пятна.
Второй срок и победа над независимым телевидением дали президенту возможность рисовать картину реальности по своему усмотрению. В стране наступили "стабильность и порядок". И неважно, что именно произошло в Беслане или случилось с Сычевым – все эти неприятные мазки и черточки, по логике Кремля, должны были утонуть в парадных реляциях "эффективных политтехнологов" и в криках ряженых молодых людей, привезенных по случаю из глубинки.
И все равно – чего-то не хватало. Было что-то такое, что не устраивало действующую власть, что-то, что заставляло Путина завидовать давно отошедшим в мир иной кремлевским старцам.
У них был свой праздник. Яркий и светлый уголок на полотне серых будней. Праздник победы их партии, праздник Октябрьской революции, ставший общесоюзным выходным днем, сладкой пилюлей для уставших от работы подданных. У президента такого праздника не было. Но ему он был необходим – чем скорее – тем лучше. На помощь ему пришли "эффективные" политтехнологи. Покопавшись в пыльных архивах, эти "сахарные головы" решили, что отмечать день революции в стране, где ежегодно вымирает около миллиона граждан, становится не только неуместно, но и опасно. Нужно было срочно сочинить какой-то светлый и радостный "праздник со слезами на глазах", придумать удобную традицию, убеждающую граждан страны в том, что "суверенная демократия" и авторитарный стиль правления – это "преданья старины глубокой", а не поделка, написанная в ресторане на коленках поддатым сотрудником ФЭПа. Простая отмена ноябрьского выходного, особенно после "одобренной" большинством социально незащищенных граждан страны монетизации льгот была бы очень некстати.
Наконец подходящий повод был найден. Авантюра польских магнатов, закончившаяся их полным поражением, и воцарением рода Романовых на московском престоле пришлась правителю по душе. Еще бы – там был и царь, основатель династии, правившей не одно столетие, и иноземцы, угрожавшие самостоятельности нашего государства. Очень удобное событие, дающее массу оснований для закрепления мифа о "добром царе" Путине и иностранцах, угрожающих "суверенной демократии".
Так из ничего, на пустом месте появился загадочный и непонятный праздник – 4 ноября. День окончания "смутного времени", день народного единства.
Да, в истории нашей страны было "смутное время". Время, когда обманщик, опиравшийся на вооруженных подельников, обещавший им богатства и земли Московии занял царский трон. Было смутное время, время обмана, лжи и насилия. И очень даже может быть, что оно закончилось именно четвертого ноября 1612 года. И наверняка эта дата – не самый плохой повод для праздника.
Только иногда хочется спросить: на кого больше похожи сотрудники ФСБ, проколовшиеся с гексогеном в Рязани, – на народное ополчение москвичей или на окопавшихся в кремлевских кабинетах поляков, грабящих сокровища России?
На кого похож наш президент, наобещавший нам, простым людям, золотые горы и одобривший "национальные проекты", о результатах которых нам до сих пор ничего неизвестно, – на Михаила Федоровича Романова или на Лжедмитрия второго? С кем на самом деле уместно сравнивать нашего президента? Президента, разграбившего компанию "ЮКОС", раздавшего своей чекистской челяди теплые местечки топ-менеджеров, ни на йоту не улучшившего положения простого народа?
Кто он – "питерский вор" или помазанник божий, избранный на царство? Не берусь судить, но, судя по тому, что происходит сейчас – смутное время не закончилось. Оно продолжается, несмотря на все попытки "кремляди" убедить нас в обратном.
Я уже достаточно давно не смотрю телевизор. Не смотрю с тех самых пор, как понял, что у нас в стране нет никаких проблем, кроме "шпионских камней" и купленной на корню Вашингтоном оппозиции, что у нас буйным цветом цветет экономика и жизнь становится с каждым часом все краше и краше. Мне не нравится такая картина наших дней. Я не хочу быть зашоренной лошадью, семимильными шагами приближающейся к той строчке официальной статистики, в которой указаны цифры сократившегося за очередной год населения страны.
Настоящую картину времени я могу наблюдать в интернете, только благодаря тому, что там никто ничего мне не навязывает: ни чугунных монстров с секретного завода, ни радостных и светлых сказок о нацпроектах и поддержке рождаемости.
Я не знаю, что нас ждет в будущем, но я уверен, что рано или поздно власть болванчиков и паразитов, жаждущих народной любви и обожания, закончится. Закончится так же, как и закончилось "смутное время", историческое событие, которое попытались использовать для создания праздника на пустом месте.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
