Когда-то Проханов считался фриком и маргиналом, а дискурс общества "Память" просачивался, преимущественно, в анекдоты. С торжеством крымнашистского угара и православно-сталинского лубка пришла пора признать: иногда в России устами безумцев глаголет действительность.
Очередное выдвижение В.В. Путина в президенты Александр Проханов обозначил как "мессианское" и заявил о двух задачах нового срока: во-первых, расширение "русского мира" на Север, в Арктику (за углеродами и пассионарностью), во-вторых, расширение "русского мира" на Юг, в Африку (где необходимо создать российские военные базы). "Эти два огромных проекта начаты Путиным, и он должен их завершить", — подчеркнул писатель.
Проханов — мегаломан. Его "русский космизм" — это расцвеченное слащавыми, истерическими метафорами кликушество (казалось бы, постмодернистская клоунада), но самое дурное — то, что такое кликушество в последние годы стало находить себе место внутри политического мейнстрима. Кажется — вот-вот, еще немножко (ещё один президентский срок), и Сталина-таки впрямь канонизируют: может быть, не "материального", персонального Иосифа Виссарионовича, но, вполне вероятно, его "энергию", которую Проханов описывает с помощью эйнштейновской формулы скорости света.
Прохановщина прописалась не только в колонках "респектабельных изданий", она становится частью антропологической реальности России, по крайней мере, на уровне субкультур. Примерно полгода назад мне довелось услышать от приятельницы презабавную историю о том, как ее подруга, влюбившись в парня из прохановско-лимоновских кругов, сделала "приворот на могиле Сталина" — не поленилась приехать для этого из соседней области в столицу, собрала пыль с надгробия отца народов, смешала ее со своей менструальной кровью и подлила это зелье своему возлюбленному. Сначала эта информация меня ошарашила, но потом я подумал: а почему бы и нет, ведь Сталин — это языческий святой, потусторонний покровитель российских мракобесов, а его захоронение, стало быть, святыня, место силы — все магические и фольклорные законы соблюдены...
Признаюсь, романов Проханова я не читал. В нашей домашней библиотеке был томик Александра Андреевича, но в детстве я использовал его в качестве альбома для гербария, укладывая между страниц цветы и насекомых. А потом как-то руки не доходили. Когда, пару лет назад, пресса сообщила, что Проханов отправил сына добровольцем на украинский фронт, я пообещал себе, что прочитаю новый роман писателя, если в нем будет описана героическая гибель его отпрыска. Ведь не просто на войну человек отправил свою плоть от плоти, а туда, где, по бессмертному, ставшему мемом прохановскому выражению, "проливается чёрная сперма фашизма". Не берусь утверждать, но предполагаю, что перспектива захлебывания в ней сына-добровольца где-то глубоко внутри приятно волновала, тайно щекотала почвенническое, жертвенное тело Проханова. Ведь случись такое, и он смог бы написать свой лучший, свой последний роман о погибшем сыне, а потом, взорвавшись в немом, горестном и геройском экстазе, навсегда рассыпаться в звёздное небо Империи. Однако ничего такого не случилось.
Не случилось и ладно. Можно наслаждаться экспрессивной публицистикой Александра Андреевича. Или, скорее тем, как она крошится, расслаивается, превращается в радугу, оказываясь в контекстуально-ироничном поле современности, превращается в абсурдистский метатекст. Проханов сам раздвоился, расщепился на мирный атом и опасный атом. Первый — это смешной Проханов из комикса новостной ленты, карикатурный трясун, закавыченная "глыба империи". Однако, это "глыба" попала в циничную обойму компрадорско-офшорных политиканов, которые в своем международном гопничестве и экономическом авантюризме зашли уже достаточно далеко для того, чтобы начать эксплуатировать, по крайней мере, для внутреннего потребителя, пресловутую "русскую идею". Поэтому существует второй Проханов — опасная кликуша, привораживающая верхи и низы общества сталинской трухой, озлобленной некрофильской риторикой, мегаломаническим бредом. Конечно, всем нам потешнее, читать Проханова-первого, хихикать над его проектом "русского мира" и пятой империи от Арктики до Африки или забавляться его куликовским экстазом, вылившимся в статью "Русское оружие — это стреляющая икона". Референцируя Проханова к мему "черная сперма фашизма", в его кличе о русском оружии можно найти, к примеру, интригующую непоследовательность: иконы всё-таки обычно не противостоят разного рода физиологическим субстратам, и, если уж на то пошло, "русское оружие" должно быть тогда чем-то вроде кондома или, прошу прощения, противозачаточной спирали. Может, Проханов совместил все эти образы, включая иконы, в один, но постеснялся нам об этом рассказать или редакторы вычеркнули самые интересные пассажи про внутриматочные нимбы-контрацептивы, про презервативы, накинутые на дуло Сергия Радонежского, про золоченые иконостасы, стреляющие капсулами спермицида?... Пока мы хихикаем над прохановской исступленностью, его делирий, похоже проникает в высокие кабинеты: вот уже и депутат Наталья Поклонская на голубом глазу уверяет репортеров, что на Донбассе от бандеровцев православные граждане спасаются иконами — наверное, все-таки, стреляющими (Наталья Владимировна не договорила?). Матильдоборчество, царебожие, красный сталинский приворот, арктические пассионарии и прочее белое семя Руси — смешно и страшно одновременно — страшно смешно.
Перед написанием этой заметки я поинтересовался у своей приятельницы, "сработал" ли могильно-сталинский приворот ее подруги. Оказалось, что спустя полгода скрепленная магической энергией сталинизма пара все-таки разошлась — как-то не надежно вышло: может, надо было добавить в зелье поганок из лесов ДНР, измельченного триколора и святых мощей?
