Мы вот выходили, неоднократно, и нас раз в двадцать-тридцать поболее было. А они на нас кладут с прибором, да по тюрьмам-психушкам пакуют. А тут раз! И сразу нашли, и так вежливо: штрафуют и отпускают.
Вот я что про это думаю. Мы ведь тоже по поводу страшного преступления протестовать выходили: незаконное присвоение власти. Причем массовое, в особо крупном размере и в составе организованной преступной группы. Так что дело не в поводе, а в нас. Мы выходим тихо, интеллигентно, разве только посмеемся, и то — незлобливо. А если бы распедрючили в крошку несколько гостиниц в центре, сожгли дюжину бутиков, покидали в речки и каналы несколько десятков машин, то к нам бы отношение было куда как уважительнее. И жили бы мы уже при демократии, честном суде и новой Думе. И Путин у нас был бы ласковый-ласковый, и знал бы, что с профессорами надо отдельно заигрывать. Регулярно.
Я знаю, найдутся придурки, которые сочтут, что я, мол, раздуваю, и все такое, и мне надо вменить. А не хрена. Я рассуждаю. И не про наши действия, а про отношение власти к ним. Фактически, я рассуждаю про власть и ее забавные рефлексы. А впрочем, чего тут удивительного. Мелкое хулиганье всегда боится отчетливой силы. И все рефлексы.
! Орфография и стилистика автора сохранены
